Истоки средневековых политических идей

Введение. От античной к средневековой политике

Политические идеи древнего мира во многом обусловили развитие идей Средневековья. Однако этот процесс был чрезвычайно сложным и включал в себя переосмысление и инновации, поскольку эти идеи применялись в контексте средневековых условий, радикально отличавшихся от тех, которые преобладали в Древней Греции и Риме. Античность предоставила огромное количество интеллектуального сырья, которое было переработано в своеобразные средневековые структуры мышления. Более того, история политических идей отражала превратности классического наследия на средневековом латинском западе. В раннем Средневековье это наследие было сильно ослаблено, но с конца XI века оно значительно обогатилось благодаря повторному открытию всей кодификации римского права Юстиниана, "Corpus iuris civilis", а с середины XII - благодаря растущему количеству работ Аристотеля, доступных в латинских переводах. Однако это не означает, что все содержание средневековых политических идей основывалось на концепциях, заимствованных из Античнисти. Богатая палитра политических идей Средневековья была обусловлена тем, как средневековые версии греко-римских и библейских концепций сосуществовали и взаимодействовали с чисто средневековыми способами мышления. В Византийской империи интеграция классических и библейских идей в структуру политической мысли шла по пути, заметно отличавшемуся от того, по которому шли другие государства Европы, но который непосредственно влиял на них на определенных этапах.

Непосредственные основы политической мысли раннего Средневековья лежали в длительном переходном периоде между Античностью и собственно Средневековьем, то есть между правлением императора Константина (306-337 гг.) и началом восьмого века, который на западе ознаменовался приходом к власти Каролингов. Именно об этом периоде будет это исследование, поскольку он породил идеи, лежащие в основе не только всей мыслительной структуры раннего Средневековья, но и те, которые были распространены на протяжении всего средневекового периода. Здесь не будет предпринято попытки провести полный обзор интеллектуальной жизни в эти переходные века: будут рассмотрены только те аспекты, которые были важны для Средневековья.

Византия

Обращение Константина и более поздний статус христианства как официальной религии Римской империи в долгосрочной перспективе привели к радикальному изменению отношения христиан к политической жизни и государству.

Ранее христиане по-разному относились к римскому государству. На одном полюсе существовало негативное отчуждение, усиливавшееся периодическими преследованиями, в основном вызванными нежеланием христиан участвовать в языческом культе обожествления императора. Также была распространена форма индифферентизма, вылившаяся в политический квиетизм. Следуя словам Христа: "Царство Мое не от мира сего", христиане рассматривали эту жизнь лишь как подготовку к следующей, на небесах, где они найдут свой истинный дом. Среди христиан также существовало более позитивное отношение, признающее необходимость римского государства и даже его божественно санкционированное существование, которое справедливо требовало их подчинения во всем, что не было грехом.

Изменившееся общественное положение христианства в IV веке не привело к исчезновению негативного к ним отношения: оно сосуществовало в противоречии с искренним признанием христианами законности государства. Но это положение измененило фундаментально государство: христианская теория божественного правления, разработанная для того, чтобы приспособить имперскую власть с христианской верой, создало ту теорию и практику государственного управления, которая будет существовать в период все Средние века.

Но само по себе христианство не выступало за какую-либо определенную форму правления, но поскольку церковь столкнулась с монархией как единственной формой правления, существовавшей в Античности и раннем Средневековье, христианская политическая мысль стала монархической.

Фундаментальная структура византийской политической мысли была заложена, по существу, во времена правления самого Константина и оставалась практически неизменной на протяжении всего существования империи. Отцом этой теории был Евсевий Кесарийский (263-339 гг.), чья интерпретация значения правления Константина оказала самое широкое влияние. Евсевий верил, что основание Константином христианской империи ознаменовало собой решающий поворотный момент в истории человечества, и было не что иное, как исполнение Божьего обетования, данного Аврааму. Эта точка зрения интерпретировала римскую историю как предопределенную божественным провидением: империя была основана при Августе, в царствование которого родился Христос, чтобы способствовать распространению христианской религии, кульминацией которой стало обращение самого императора.

Евсевий также адаптировал эллинистические представления о царствовании, которые к III веку заметно повлияли на развитие римских концепций императорства. Согласно эллинистической теории, правитель был подобием Бога и его наместником на земле, правящим царством, которое было имитацией (мимесисом) царства небесного. Таким образом, под влиянием идей неоплатоников царство стало рассматриваться как микрокосм, отражающий порядок в макрокосме самой Вселенной. Правитель понимался как божественное существо: римский император действительно был "повелителем и Богом" (dominus et deus). Евсевий, следуя намерению Константина, смог с легкостью обратить в христианство это языческое воззрение. Все, что было необходимо, - это заявить не о какой-то форме божественности императора, а просто о божественном назначении, подтвержденном близостью Константина к Богу, о чем свидетельствовали его особые откровения и его военные успехи. Таким образом, император был наместником Бога на земле, правящим империей, которая была отражением царства небесного. Монотеизм пронизывал этот космический порядок: подобно тому, как во Вселенной был один Бог, в этом мире был один император (басилевс).

Испытывая облегчение после окончания недавних жестоких гонений, большая часть христианской церкви, подобно Евсевию, с готовностью приняла на себя пристальный надзор Константина за церковными делами. Константин взял на себя ответственность созывать церковные соборы. Вскоре после декрета о веротерпимости, известного как Миланский эдикт (313), он созвал в 314 году Арльский собор, чтобы попытаться решить донатистский вопрос; в 325 году он созвал первый вселенский собор в Никее. Константин ввел христианскую церковь в структуру римского государства и тем самым подчинил ее своей власти. Он претендовал на юрисдикцию над всеми внешними аспектами христианства, то есть над церковной организацией и управлением, в то время как епископы, по его признанию, обладали властью в чисто духовных вопросах, таких как формулирование доктрины и отправление таинств. Он также считал, что как император он несет религиозную ответственность за язычников в своей империи. С христианской точки зрения, Константин не был епископом или священником в каком-либо сакраментальном смысле, хотя ему были оказаны литургические почести, недоступные ни одному другому мирянину. Когда он умер, в знак особого почитания он был объявлен христианским святым, равноапостольным (исапостолос).

После смерти Константина, если не считать кратковременного благоприятствования язычеству императором Юлианом (361-363 гг.), взгляды, согласно которым Римская империя считалась христианской, укрепились. Кульминацией этого процесса стал указ "Cunctos populos", которым в 380 году императоры Валентиниан II и Феодосий I провозгласили католическое христианство официальной религией империи. С этого момента язычество пошло на убыль.

С точки зрения истории политических идей, классическое представление о роли римского императора-христианина содержится в Гражданском кодексе. Он был начат по приказу Юстиниана в 527 году и завершен в 534 году комиссией под председательством Трибониана. Он состоял из трех основных частей. Самой крупной из них был Сборник, состоящий из пятидесяти книг и включающий в себя работы тридцати девяти классических юристов со второго по четвертый века. Был добавлен краткий вводный учебник для студентов институтов (в четырех книгах). Третьей частью был Кодекс в двенадцати книгах, содержащий императорские констит